Извините, я вас сегодня буду мучать.
Там много.
Охота на Снарка
ВОПЛЬ ПЕРВЫЙ
ВЫСАДКА НА БЕРЕГ
'Вот где водится Снарк!' - возгласил Балабон,
Указав на вершину горы;
И матросов на 6ерег вытаскивал он,
Их подтягивая за вихры.
'Вот где водится Снарк! Не боясь, повторю:
Вам отваги придаст эта весть.
Вот где водится Снарк! В третий раз говорю.
То, что трижды сказал, то и есть'.
Был отряд на подбор! Первым шел Билетер,
Дальше следовал шляпный Болванщик,
Барахольщик с багром, чтоб следить за добром,
И козы отставной Барабанщик.
Биллиардный маэстро-отменный игрок-
Мог любого обчистить до нитки;
Но Банкир всю наличность убрал под замок,
Чтобы как-то уменьшить убытки.
Был меж ними Бобер, на уловки хитер,
По канве вышивал он прекрасно
И, по слухам, не раз их от гибели спас,
Но вот как - совершенно неясно.
читать дальшеБыл там некто, забывший на суше свой зонт,
Сухари и отборный изюм,
Плащ, который был загодя отдан в ремонт,
И практически новый костюм.
Тридцать восемь тюков он на пристань привез,
И на каждом - свой номер и вес;
Но потом как - то выпустил этот вопрос
И уплыл в путешествие без.
Можно было б смириться с потерей плаща,
Уповая на семь сюртуков
И три пары штиблет; но, пропажу ища,
Он забыл даже, кто он таков.
Его звали: 'Эй, там!' или 'Как тебя бишь!
Отзываться он сразу привык
И на 'Вот тебе на', и на 'Вот тебе шиш',
И на всякий внушительный крик.
Ну а тем, кто любил выражаться точней,
Он под кличкой иной был знаком,
В кругу самом близком он звался 'Огрызком',
В широких кругах-'Дохляком'.
'И умом не Сократ, и лицом не Парис, -
Отзывался о нем Балабон. -
Но зато не боится он Снарков и крыс,
Крепок волей и духом силен!'
Он с гиенами шутки себе позволял,
Взглядом пробуя их укорить,
И однажды под лапу с медведем гулял,
Чтобы как-то его подбодрить.
Он как Булочник, в сущности, взят был на борт,
Но позднее признаньем потряс,
Что умеет он печь только Базельский торт,
Но запаса к нему не запас.
Их последний матрос, хоть и выглядел пнем, -
Это был интересный пенек:
Он свихнулся на Снарке, и только на нем,
Чем вниманье к себе и привлек.
Это был Браконьер, но особых манер:
Убивать он умел лишь Бобров,
Что и всплыло поздней, через несколько дней,
Вдалеке от родных берегов.
И вскричал Балабон, поражен, раздражён:
'Но Бобер здесь один, а не пять!
И притом это-мой, совершенно ручной,
Мне б его не хотелось терять'.
И, услышав известье, смутился Бобер,
Как-то съежился сразу и скис,
И обеими лапками слезы утер,
И сказал: 'Неприятный сюрприз!'
Кто-то выдвинул робко отчаянный план:
Рассадить их по двум кораблям.
Но решительно не пожелал капитан
Экипаж свой делить пополам.
'И одним кораблем управлять нелегко,
Целый день в колокольчик звеня,
А с двумя (он сказал) не уплыть далеко,
Нет уж, братцы, увольте меня!'
Билетер предложил, чтобы панцирь грудной
Раздобыл непременно Бобер
И немедленно застраховался в одной
Из надежных банкирских контор.
А Банкир, положение дел оценя,
Предложил то, что именно надо:
Договор страхованья квартир от огня
И на случай ущерба от града.
И с того злополучного часа Бобер,
Если он с Браконьером встречался,
Беспричинно грустнел, отворачивал взор
И как девушка скромно держался.
Балабона судьба им послала сама:
По осанке, по грации-лев!
Вы бы в нем заподозрили бездну ума,
В первый раз на него поглядев.
Он с собою взял в плаванье Карту морей,
На которой земли-ни следа;
И команда, с восторгом склонившись над ней,
Дружным хором воскликнула: 'Да!'
Для чего, в самом деле, полюса, параллели,
Зоны, тропики и зодиаки?
И команда в ответ: 'В жизни этого нет,
Это-чисто условные знаки.
На обыденных картах-слова, острова,
Все сплелось, перепуталось-жуть!
А на нашей, как в море, одна синева,
Вот так карта-приятно взглянуть!'
Да, приятно... Но вскоре после выхода в море
Стало ясно, что их капитан
Из моряцких наук знал единственный трюк -
Балабонить на весь океан.
И когда иногда, вдохновеньем бурля,
Он кричал: 'Заворачивай носом!
Носом влево, а корпусом-право руля!' -
Что прикажете делать матросам?
Доводилось им плыть и кормою вперед,
Что, по мненью бывалых людей,
Характерно в условиях жарких широт
Для снаркирующих кораблей.
И притом Балабон - говорим не в упрек -
Полагал, и уверен был даже,
Что раз надо, к примеру, ему на восток,
То и ветру, конечно, туда же.
ВОПЛЬ ВТОРОЙ
РЕЧЬ КАПИТАНА
Наконец с корабля закричали: 'Земля!' -
И открылся им брег неизвестный.
Но, взглянув на пейзаж, приуныл экипаж:
Всюду скалы, провалы и бездны.
И, заметя броженье умов, Балабон
Произнес утешительным тоном
Каламбурчик, хранимый до черных времен, -
Экипаж отвечал только стоном.
Он им рому налил своей щедрой рукой,
Рассадил, и призвал их к вниманью,
И торжественно (дергая левой щекой)
Обратился с докладом к собранью:
'Цель близка, о сограждане! Очень близка!'
(Все поежились, как от морозу.
Впрочем, он заслужил два-три жидких хлопка,
Разливая повторную дозу.)
'Много месяцев плыли мы, много недель,
Нам бывало и мокро, и жарко,
Но нигде не видали - ни разу досель! -
Ни малейшего проблеска Снарка.
Плыли много недель, много дней и ночей,
Нам встречались и рифы, и мели;
Но желанного Снарка, отрады очей,
Созерцать не пришлось нам доселе.
Так внемлите, друзья! Вам поведаю я
Пять бесспорных и точных примет,
По которым поймете - если только найдете,-
Кто попался вам - Снарк или нет.
Разберем по порядку. На вкус он не сладкий,
Жестковат, но приятно хрустит,
Словно новый сюртук, если в талии туг, -
И слегка привиденьем разит.
Он встает очень поздно. Так поздно встает
(Важно помнить об этой примете),
Что свой утренний чай на закате он пьет,
А обедает он на рассвете.
В-третьих, с юмором плохо. Ну, как вам сказать?
Если шутку он где-то услышит,
Как жучок, цепенеет, боится понять
И четыре минуты не дышит.
Он, в-четвертых, любитель купальных кабин
И с собою их возит повсюду,
Видя в них украшение гор и долин.
(Я бы мог возразить, но не буду.)
В-пятых, гордость! А далее сделаем так:
Разобьем их на несколько кучек
И рассмотрим отдельно-Лохматых Кусак
И отдельно-Усатых Колючек.
Снарки, в общем, безвредны. Но есть среди них...
(Тут оратор немного смутился.)
Есть и БУДЖУМЫ...' Булочник тихо поник
И без чувств на траву повалился.
ВОПЛЬ ТРЕТИЙ
РАССКАЗ БУЛОЧНИКА
И катали его, щекотали его,
Растирали виски винегретом,
Тормошили, будили, в себя приводили
Повидлом и добрым советом.
И когда он очнулся и смог говорить,
Захотел он поведать рассказ.
И вскричал Балабон: 'Попрошу не вопить!' -
И звонком возбужденно затряс.
Воцарилася тишь. Доносилося лишь,
Как у берега волны бурлили,
Когда тот, кого звали 'Эй, как тебя бишь',
Речь повел в ископаемом стиле.
'Я,-он начал,-из бедной, но честной семьи...'
'Перепрыгнем вступленье-и к Снарку!-
Перебил капитан.-Если ляжет туман,
Все труды наши выйдут насмарку'.
'Сорок лет уже прыгаю, боже ты мой! -
Всхлипнул булочник, вынув платок. -
Буду краток: я помню тот день роковой,
День отплытья-о, как он далек!
Добрый дядюшка мой (по нему я крещен)
На прощание мне говорил...'
'Перепрыгнули дядю!'-взревел Балабон
И сердито в звонок зазвонил.
'Он учил меня так,-не смутился Дохляк, -
Если Снарк-просто Снарк, без подвоха,
Его можно тушить, и в бульон покрошить,
И подать с овощами неплохо.
Ты с умом и со свечкой к нему подступай,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций ему угрожай
И пленяй процветанья картиной...'
'Замечательный метод!-прервал Балабон. -
Я слыхал о нем, честное слово.
Подступать с упованием (я убежден) -
Это первый закон Снарколова! '
'... Но, дружок, берегись, если вдруг набредешь
Вместо Снарка на Буджума. Ибо
Ты без слуху и духу тогда пропадешь,
Не успев даже крикнуть 'спасибо'.
Вот что, вот что меня постоянно гнетет,
Как припомню-потеет загривок,
И всего меня этак знобит и трясет,
Будто масло сбивают из сливок.
Вот что, вот что страшит...'-'Ну, заладил опять!' -
Перебил предводитель в досаде.
Но уперся Дохляк: 'Нет, позвольте сказать!
Вот что, вот что я слышал от дяди.
И в навязчивом сне Снарк является мне
Сумасшедшими, злыми ночами,
И его я крошу, и за горло душу,
И к столу подаю с овощами.
Но я знаю, что если я вдруг набреду
Вместо Снарка на Буджума-худо!
Я без слуху и духу тогда пропаду
И в природе встречаться не буду'.
ВОПЛЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
НАЧАЛО ОХОТЫ
Балабон покачал головой: 'Вот беда!
Что ж вы раньше сказать не сумели?
Подложить нам такую свинью-и когда! -
В двух шагах от намеченной цели.
Все мы будем, конечно, горевать безутешно,
Если что-нибудь с вами случится;
Но зачем же вначале вы об этом молчали,
Когда был еще шанс воротиться?
А теперь-подложить нам такую свинью! -
Снова вынужден вам повторить я'.
И со вздохом Дохляк отвечал ему так:
'Я вам все рассказал в день отплытья.
Обвиняйте в убийстве меня, в колдовстве,
В слабоумии, если хотите;
Но в увертках сомнительных и в плутовстве
Я никак не повинен, простите.
Я в тот день по-турецки вам все объяснил,
Повторил на фарси, на латыни;
Но сказать по-английски, как видно, забыл -
Это мучит меня и поныне'.
'Очень, очень прискорбно,-пропел Балабон. -
Хоть отчасти и мы виноваты.
Но теперь, когда этот вопрос разъяснен,
Продолжать бесполезно дебаты.
Разберемся потом, дело нынче не в том,
Нынче наша забота простая:
Надо Снарка ловить, надо Снарка добыть -
Вот обязанность наша святая.
Его надо с умом и со свечкой искать,-
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций ему угрожать
И пленять процветанья картиной!
Снарк - серьезная дичь! Уж поверьте, друзья,
Предстоит нам совсем не потеха;
Мы должны все, что можно, и все, что нельзя,
Совершить-но добиться успеха.
Так смелей же вперед-ибо Англия ждет!
Мы положим врага на лопатки!
Кто чем может себя оснащай! Настает
Час последней, решительной схватки!'
Тут Банкир свои слитки разменял на кредитки
И в гроссбух углубился угрюмо,
Пока Булочник, баки разъерошив для драки,
Выколачивал пыль из костюма.
Билетер с Барахольщиком взяли брусок
И лопату точили совместно,
Лишь Бобер продолжал вышивать свой цветок,-
Что не очень-то было уместно,-
Хоть ему Барабанщик ( и Бывший судья)
Объяснил на примерах из жизни,
Как легко к вышиванию шьется статья
0б измене гербу и отчизне.
Бедный шляпный Болванщик, утратив покой,
Мял беретку с помпончиком белым,
А Бильярдный маэстро дрожащей рукой
Кончик носа намазывал мелом.
Браконьер нацепил кружевное жабо
И скулил, перепуган до смерти;
Он признался, что очень боится 'бо-бо'
И волнуется, как на концерте.
Он просил: 'Не забудьте представить меня,
Если Снарка мы встретим в походе'.
Балабон, неизменную важность храня,
Отозвался: 'Смотря по погоде'.
Видя, как Браконьер себя чинно ведет,
И Бобер, осмелев, разыгрался;
Даже Булочник, этот растяпа,-и тот
Бесшабашно присвистнуть пытался.
'Ничего!-предводитель сказал.-Не робей!
Мы покуда еще накануне
Главных дел. Вот как встретится нам ХВОРОБЕЙ -
Вот тогда пораспустите нюни!'
ВОПЛЬ ПЯТЫЙ
УРОК БОБРА
И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной.
И решил Браконьер в одиночку рискнуть,
И,влекомый высокою целью,
Он бесстрашно свернул на нехоженый путь
И пошел по глухому ущелью.
Но рискнуть в одиночку решил и Бобер,
Повинуясь наитью момента
И при этом как будто не видя в упор
В двух шагах своего конкурента.
Каждый думал, казалось, про будущий бой,
Жаждал подвм^ словно награды! -
И не выдал ни словом ни тот, ни другой
На лице проступившей досады.
Но все уже тропа становилась, и мрак
Постепенно окутал округу,
Так что сами они не заметили, как
Их притерло вплотную друг к другу.
Вдруг пронзительный крик, непонятен и дик,
Над горой прокатился уныло;
И Бобер обомлел, побелев точно мел,
И в кишках Браконьера заныло.
Ему вспомнилась милого детства пора,
Невозвратные светлые дали -
Так похож был тот крик на скрипенье пера,
Выводящего двойку в журнале.
'Это крик Хворобья!- громко выдохнул он
И на сторону сплюнул от сглазу. -
Как сказал бы теперь старина Балабон,
Говорю вам по первому разу.
Это клич Хворобья! Продолжайте считать,
Только в точности, а не примерно.
Это-песнь Хворобья!-повторяю опять.
Если трижды сказал, значит, верно'.
Всполошенный Бобер скрупулезно считал,
Всей душой погрузившись в работу,
Но когда этот крик в третий раз прозвучал,
Передрейфил и сбился со счету.
Все смешалось в лохматой его голове,
Ум за разум зашел от натуги.
'Сколько было вначале-одна или две?
Я не помню',-шептал он в испуге.
'Этот палец загнем, а другой отогнем...
Что-то плохо сгибается палец;
Вижу, выхода нет-не сойдется ответ',-
И заплакал несчастный страдалец.
'Это-легкий пример,-заявил Браконьер.-
Принесите перо и чернила;
Я решу вам шутя этот жалкий пример,
Лишь бы только бумаги хватило'.
Тут Бобер притащил две бутылки чернил,
Кипу лучшей бумаги в портфеле...
Обитатели гор выползали из нор
И на них с любопытством смотрели.
Между тем Браконьер, прикипая к перу,
Все строчил без оглядки и лени,
В популярном ключе объясняя Бобру
Ход научных своих вычислений.
'За основу берем цифру, равную трем
(С трех удобней всего начинать),
Приплюсуем сперва восемьсот сорок два
И умножим на семьдесят пять.
Разделив результат на шестьсот пятьдесят
(Ничего в этом трудного нет),
Вычтем сто без пяти и получим почти
Безошибочно точный ответ.
Суть же метода, мной примененного тут,
Объяснить я подробней готов,
Если есть у вас пара свободных минут
И хотя бы крупица мозгов.
Впрочем, вникнуть, как я, в тайники бытия,
Очевидно, способны не многие;
И поэтому вам я сейчас преподам '
Популярный урок зоологии'.
И он с пафосом стал излагать матерьял
(При всеобщем тоскливом внимании) -
Забывая, что вдруг брать людей на испуг
Неприлично в приличной компании.
'Хворобой-провозвестник великих идей,
Устремленный в грядущее смело;
Он душою свиреп, а одеждой нелеп,
Ибо мода за ним не поспела.
Презирает он взятки, обожает загадки,
Хворобейчиков держит он в клетке
И в делах милосердия проявляет усердие,
Но не жертвует сам ни монетки.
Он на вкус превосходней кальмаров с вином,
Трюфелей и гусиной печенки.
(Его лучше в горшочке хранить костяном
Или в крепком дубовом бочонке.)
Вскипятите его, остудите во льду
И немножко припудрите мелом,
Но одно безусловно имейте в виду:
Не нарушить симметрию в целом!'
Браконьер мог бы так продолжать до утра,
Но-увы!-было с временем туго;
И он тихо заплакал, взглянув на Бобра,
Как на самого близкого друга.
И Бобер ему взглядом признался в ответ,
Что он понял душою за миг
Столько, сколько бы он и за тысячу лет
Не усвоил из тысячи книг.
Они вместе в обнимку вернулись назад,
И воскликнул Банкир в умилении:
'Вот воистину лучшая нам из наград
За убытки, труды и терпение!'
Так сдружились они, Браконьер и Бобер
(Свет не видел примера такого!),
Что никто и нигде никогда с этих пор
Одного не встречал без другого.
Ну а если и ссорились все же друзья
(Впрочем, крайне беззубо и вяло),
Только вспомнить им стоило песнь Хворобья -
И размолвки их как не бывало!
Вопль Шестой Сон Барабанщика
И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной.
И тогда Барабанщик (и Бывший судья)
Вздумал сном освежить свои силы,
И возник перед ним из глубин забытья
Давний образ, душе его милый.
Ему снился таинственный сумрачный Суд
И внушительный Снарк в парике
И с моноклем в глазу, защищавший козу,
Осквернившую воду в реке.
Первым вышел Свидетель, и он подтвердил,
Что артерия осквернена.
И по просьбе Судьи зачитали статьи,
По которым вменялась вина.
Снарк (защитник) в конце выступления взмок -
Говорил он четыре часа;
Но никто из собравшихся так и не смог
Догадаться, при чем тут коза.
Впрочем, мненья присяжных сложились давно,
Всяк отстаивал собственный взгляд,
И решительно было ему все равно,
Что коллеги его говорят.
- Что за галиматья!-возмутился Судья.
Снарк прервал его:-Суть не в названьях,
Тут важнее, друзья, сто восьмая статья
Уложения о наказаньях.
Обвиненье в измене легко доказать,
Подстрекательство к бунту-труднее,
Но уж в злостном банкротстве козу обвинять,
Извините, совсем ахинея.
Я согласен, что за оскверненье реки
Кто-то должен быть призван к ответу,
Но ведь надо учесть то, что алиби есть,
А улик убедительных нету.
Господа!-тут он взглядом присяжных обвел. -
Честь моей подзащитной всецело
В вашей власти. Прошу обобщить протокол
И на этом суммировать дело.
Но Судья никогда не суммировал дел -
Снарк был должен прийти на подмогу;
Он так ловко суммировать дело сумел,
Что и сам ужаснулся итогу.
Нужно было вердикт огласить, но опять
Оказалось Жюри в затрудненье:
Слово было такое, что трудно понять,
Где поставить на нем ударенье.
Снарк был вынужден взять на себя этот труд,
Но когда произнес он: ВИНОВЕН! -
Стон пронесся по залу, и многие тут
Повалились бесчувственней бревен.
Приговор зачитал тоже Снарк-у Судьи
Не хватило для этого духу.
Зал почти не дышал, не скрипели скамьи,
Слышно было летящую муху.
Приговор был: 'Пожизненный каторжный срок,
По отбытьи же оного-штраф'.
- Гип-ура!-раза три прокричало Жюри,
И Судья отозвался: Пиф-паф!
Но тюремщик, роняя слезу на паркет,
Поуменьшил восторженность их,
Сообщив, что козы уже несколько лет,
К сожалению, нету в живых.
Оскорбленный Судья, посмотрев на часы,
Заседанье поспешно закрыл.
Только Снарк, верный долгу защиты козы,
Бушевал, и звенел, и грозил.
Все сильней, все неистовей делался звон -
Барабанщик очнулся в тоске:
Над его головой бушевал Балабон
Со звонком капитанским в руке.
ВОПЛЬ ШЕСТОЙ
СОН БАРАБАНЩИКА
И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной.
И тогда Барабанщик (и Бывший судья)
Вздумал сном освежить свои силы,
И возник перед ним из глубин забытья
Давний образ, душе его милый.
Ему снился таинственный сумрачный Суд
И внушительный Снарк в парике
И с моноклем в глазу, защищавший козу,
Осквернившую воду в реке.
Первым вышел Свидетель, и он подтвердил,
Что артерия осквернена.
И по просьбе Судьи зачитали статьи,
По которым вменялась вина.
Снарк (защитник) в конце выступления взмок -
Говорил он четыре часа;
Но никто из собравшихся так и не смог
Догадаться, при чем тут коза.
Впрочем, мненья присяжных сложились давно,
Всяк отстаивал собственный взгляд,
И решительно было ему все равно,
Что коллеги его говорят.
- Что за галиматья! - возмутился Судья.
Снарк прервал его: - Суть не в названьях,
Тут важнее, друзья, сто восьмая статья
Уложения о наказаньях.
Обвиненье в измене легко доказать,
Подстрекательство к бунту - труднее,
Но уж в злостном банкротстве козу обвинять,
Извините, совсем ахинея.
Я согласен, что за оскверненье реки
Кто-то должен быть призван к ответу,
Но ведь надо учесть то, что алиби есть,
А улик убедительных нету.
Господа!-тут он взглядом присяжных обвел. -
Честь моей подзащитной всецело
В вашей власти. Прошу обобщить протокол
И на этом суммировать дело.
Но Судья никогда не суммировал дел -
Снарк был должен прийти на подмогу;
Он так ловко суммировать дело сумел,
Что и сам ужаснулся итогу.
Нужно было вердикт огласить, но опять
Оказалось Жюри в затрудненье:
Слово было такое, что трудно понять,
Где поставить на нем ударенье.
Снарк был вынужден взять на себя этот труд,
Но когда произнес он: ВИНОВЕН! -
Стон пронесся по залу, и многие тут
Повалились бесчувственней бревен.
Приговор зачитал тоже Снарк-у Судьи
Не хватило для этого духу.
Зал почти не дышал, не скрипели скамьи,
Слышно было летящую муху.
Приговор был: 'Пожизненный каторжный срок,
По отбытьи же оного-штраф'.
- Гип-ура!-раза три прокричало Жюри,
И Судья отозвался: Пиф-паф!
Но тюремщик, роняя слезу на паркет,
Поуменьшил восторженность их,
Сообщив, что козы уже несколько лет,
К сожалению, нету в живых.
Оскорбленный Судья, посмотрев на часы,
Заседанье поспешно закрыл.
Только Снарк, верный долгу защиты козы,
Бушевал, и звенел, и грозил.
Все сильней, все неистовей делался звон -
Барабанщик очнулся в тоске:
Над его головой бушевал Балабон
Со звонком капитанским в руке.
ВОПЛЬ СЕДЬМОЙ
СУДЬБА БАНКИРА
И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом -
И пленяли улыбкой невинной.
И Банкир вдруг почуял отваги прилив
И вперед устремился ретиво;
Но-увы!-обо всем, кроме Снарка, забыв,
Оторвался он от коллектива.
И внезапно ужасный пред ним Кровопир
Появился, исчадие бездны,
Он причмокнул губами, и пискнул Банкир,
Увидав, что бежать бесполезно.
- Предлагаю вам выкуп-семь фунтов и пять,
Чек выписываю моментально! -
Но в ответ Кровопир лишь причмокнул опять
И притом облизнулся нахально.
Ах, от этой напасти, от оскаленной пасти
Как укрыться, скажите на милость?
Он подпрыгнул, свалился, заметался, забился,
И сознанье его помутилось...
Был на жуткую гибель Банкир обречен,
Но как раз подоспела подмога.
- Я вас предупреждал!-заявил Балабон,
Прозвенев колокольчиком строго.
Но Банкир слышал звон и не ведал, где он,
Весь в лице изменился, бедняга,
Так силен был испуг, что парадный сюртук
У него побелел как бумага.
И запомнили все странный блеск его глаз,
И как часто он дергался, будто
Что-то важное с помощью диких гримас
Объяснить порывался кому-то.
Он смотрел сам не свой, он мотал головой,
Улыбаясь наивней ребенка,
И руками вертел, и тихонько свистел,
И прищелкивал пальцами звонко.
- Ах, оставьте его!-предводитель сказал. -
Надо думать про цель основную.
Уж закат запылал над вершинами скал:
Время Снарком заняться вплотную!
И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной.
Из ущелий уже поползла темнота,
Надо было спешить следотопам,
И Бобер, опираясь на кончик хвоста,
Поскакал кенгуриным галопом.
- Тише! Кто-то кричит!-закричал Балабон. -
Кто-то машет нам шляпой своей.
Это - Как Его Бишь, я клянусь, это он,
Он до Снарка добрался, ей-ей!
ВОПЛЬ ВОСЬМОЙ
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
И они увидали: вдали, над горой,
Он стоял средь клубящейся мглы,
Беззаветный Дохляк - Неизвестный Герой -
На уступе отвесной скалы.
Он стоял, горд и прям, словно Гиппопотам,
Неподвижный на фоне небес,
И внезапно (никто не поверил глазам)
Прыгнул в пропасть, мелькнул и исчез.
'Это Снарк!'-долетел к ним ликующий клик,
Смелый зов, искушавший судьбу,
Крик удачи и хохот... и вдруг, через миг,
Ужасающий вопль: 'Это-Бууу!..'
И - молчанье! Иным показалось еще,
Будто отзвук, похожий на '-джум',
Прошуршал и затих. Но, по мненью других,
Это ветра послышался шум.
Они долго искали вблизи и вдали,
Проверяли все спуски и списки,
Но от храброго Булочника не нашли
Ни следа, ни платка, ни записки.
Недопев до конца лебединый финал,
Недовыпекши миру подарка,
Он без слуху и духу внезапно пропал -
Видно, Буджум ошибистей Снарка!
Охота на Снарка
Извините, я вас сегодня буду мучать.
Там много.
Охота на Снарка
ВОПЛЬ ПЕРВЫЙ
ВЫСАДКА НА БЕРЕГ
'Вот где водится Снарк!' - возгласил Балабон,
Указав на вершину горы;
И матросов на 6ерег вытаскивал он,
Их подтягивая за вихры.
'Вот где водится Снарк! Не боясь, повторю:
Вам отваги придаст эта весть.
Вот где водится Снарк! В третий раз говорю.
То, что трижды сказал, то и есть'.
Был отряд на подбор! Первым шел Билетер,
Дальше следовал шляпный Болванщик,
Барахольщик с багром, чтоб следить за добром,
И козы отставной Барабанщик.
Биллиардный маэстро-отменный игрок-
Мог любого обчистить до нитки;
Но Банкир всю наличность убрал под замок,
Чтобы как-то уменьшить убытки.
Был меж ними Бобер, на уловки хитер,
По канве вышивал он прекрасно
И, по слухам, не раз их от гибели спас,
Но вот как - совершенно неясно.
читать дальше
Там много.
Охота на Снарка
ВОПЛЬ ПЕРВЫЙ
ВЫСАДКА НА БЕРЕГ
'Вот где водится Снарк!' - возгласил Балабон,
Указав на вершину горы;
И матросов на 6ерег вытаскивал он,
Их подтягивая за вихры.
'Вот где водится Снарк! Не боясь, повторю:
Вам отваги придаст эта весть.
Вот где водится Снарк! В третий раз говорю.
То, что трижды сказал, то и есть'.
Был отряд на подбор! Первым шел Билетер,
Дальше следовал шляпный Болванщик,
Барахольщик с багром, чтоб следить за добром,
И козы отставной Барабанщик.
Биллиардный маэстро-отменный игрок-
Мог любого обчистить до нитки;
Но Банкир всю наличность убрал под замок,
Чтобы как-то уменьшить убытки.
Был меж ними Бобер, на уловки хитер,
По канве вышивал он прекрасно
И, по слухам, не раз их от гибели спас,
Но вот как - совершенно неясно.
читать дальше